Анекдоты, Афоризмы, Тосты

Карлсон, который жил на крыше

- A это не опасно? – спросил Малыш, взбираясь на плечи Карлсона.

- Не опасно! – отбрил Карлсон, нажав кнопку в пупке. Мотор чихнул, выпустил струю вонючего дыма и заглох.

- Не понял! – толстяк нажал еще раз, потом еще, но пропеллер не шевелился.

- Не работает, - подсказал умный Малыш. Карлсон уничтожающе посмотрел на него и ничего не сказал. Мальчик сконфуженно примолк. Карлсон посмотрел еще раз, и мальчик съежился от страха. Толстяк опять взглянул, и Малыш с громким плачем слез с него и убежал к маме. Карлсон удовлетворенно улыбнулся, потер шею и занялся мотором.

Через две недели мальчик навестил толстяка. Небритый Карлсон лежал на крыше и с тоской смотрел в небо. Рядом стояла батарея пустых бутылок.

- Карлсон, ты еще хочешь летать? – спросил Малыш.

- В доме Хусейна не говорят о веревке, - мрачно ответил коротышка.

- Да нет, я просто подумал, не сходить ли тебе в автомастерскую?

- Автомастерскую? – задумался Карлсон. – Разве там чинят в меру упитанных мужчин в полном расцвете сил? Я думал, они ремонтируют автомобили?

- A чем ты хуже?! – спросил Малыш и дело было решено.

В мастерской коротышку встретил флегматичный механик, утомленный большой шведской семьей. Увидев Карлсона, он нацепил на спецовку значок: «Хочешь охренеть? Спроси меня как!»

- Вы знаете, у меня мотор что-то не тянет. Он так-то хороший мотор, только не тянет, - объяснил Карлсон.

Мастер загнал коротышку на эстакаду.

- Ну, батенька, что же Вы хотели? – спросил он после осмотра. - Сейчас все стокгольмские свалки переполнены старыми Карлсонами. Такие моторы – вчерашний день, - механик поковырялся пальцем в двигателе, a потом в носу. Привлекательности это ему не добавило.

- Что же делать? – жалобно спросил Карлсон, позвенев монетками.

- Ладно, есть у меня одна ракета. Своя собственная! Японская! Мы тебе оттуда двигатель пересадим.

Операция продолжалась восемь часов. Старт был назначен на полночь.

В ноль часов стокгольмского времени коротышка вышел во двор мастерской в сопровождении механика. Тот проверил все системы и начал обратный отсчет.

«Пуск!» - услышал коротышка и нажал кнопку на брюхе. Страшная сила приподняла его над землей. От дикого рывка с Карлсона сорвались башмаки и шарахнули механика по башке. «Первая ступень отошла!» - понял мастер.

Реактивный Карлсон с криком: «Ахренеееееееееть!» огненной дугой прочертил ночное небо. По пути он врезался в стаю перелетных птиц и с полным ртом перьев продолжил свой полет.

Светящуюся дугу из окна заметили Малыш и домомучительница.

- Смотри, звезда падает! – воскликнула фрекен Бок. – Загадывай желание!

- Я хочу, чтобы Карлсон снова летал! – пожелал Малыш и в тот же миг в комнату ворвался живой реактивный снаряд, впечатался в стену и сполз по ней, пачкая обои кровью.

- Сбылось!!! – обрадовался мальчик и заскакал по комнате.

Счастливая фрекен Бок вытирала слезы на глазах.

Лесная братва

Старый медведь помер. Оставшийся хозяином в лесу медвежонок, был еще мал и поэтому многие звери почувствовали вольницу. Хряк, козел и плескавшиеся в речке шпроты, в полный голос перемывали покойному кости, не забывая о наследнике. Из соседнего леса задумчиво щурился полосатый тигр - в отличие от остальных он хорошо помнил старую заварушку со стаей волков, в которой ему повезло оказаться с медведем на одной стороне и посмотреть косолапого в деле. И он понимал, что не просто так, теперешний волк старается не портить с медведем отношения. С другой стороны медвежонок еще маловат, а лес у него велик, ой велик.

Поэтому козлу, хряку и шпротам он на всякий случай дружелюбно пообещал свое покровительство, в обмен на травлю медвежонка - нехай сидит в берлоге и не высовывается. Те, поняв это по своему обнаглели в конец и подняли в лесу такой визг, о задавленных и съеденных медведем собратьях и порченной малине, что уши закладывало иногда даже у тигра. Плюс не особо успешная возня медвежонка с горным шакалом, в которой тот победил еле-еле и то по очкам, добавляло крикунам храбрости. И если хряк, по причине природной лени повизгивал только за компанию, а шпроты булькали меж собой и из-под воды их особо слышно не было, то козел, в силу горячего темперамента, возбужденно тряс рогами и во всеуслышание грозился медведя забодать.

Гром грянул неожиданно - если раньше козел просто бродил вокруг берлоги и воинственно блеял, на что медвежонок только недовольно ворчал, то теперь он решил привести к порядку живущего возле берлоги бурундука, который давно мозолил ему глаза. Бурундук вроде как, по старой памяти, дружил с медвежонком, но того давно не было видно, тем более, что тигр одобрительно подмигивал из соседнего леса…

Но, на этот раз все пошло не по плану - неожиданно для всех из берлоги высунулась лапа и двинула козлу так, что он, громко блея, пролетел через весь лес. Потом из берлоги вылез медвежонок, за это время вымахавший почти с папашу, и пошел искать, куда улетел козел. И, судя по выражению морды, совсем не за тем, что бы извиниться.

Всем резко по-плохело: козел метался по лесу со скрученными в косичку рогами и требовал, что бы лесное сообщество спасло его от агрессивного медведя. Разбуженный хряк озабоченно повизгивал, не столько из солидарности, сколько от нехорошего ощущения, что следующим на очереди может быть он. Шпроты заметались, из за чего речка практически кипела - старый медведь любил порыбачить и если молодой пошел в папашу…

Тигр, которому в основном, адресовались козлиные жалобы, сидел в философских раздумьях: с одной стороны хоть и козел, но союзник, с другой - когти у медведя длинные и зубы ого-го, хоть и меньше чем у папаши. Вон волк, опосля медвежьих когтей, совсем зарекся на чужие поляны зариться, хотя дело казалось выигрышное и поначалу удалось медведя ажно до берлоги загнать.

Сам волк, хоть и не показывал виду, но все же про себя ухмылялся. Он, в отличие от остальных, отношения с медведем держал хоть и не дружеские, но ровные, в чужой огород не лазил и получить промеж ушей не рисковал.

Еще не рисковал огрести петух - в силу того, что просто не мог поклевать много из-за размеров. Поэтому сейчас он носился над взбудораженным лесом и пытался мирить всех подряд. Правда получалась это неважно - козел был слишком напуган, а медведю так все осточертело, что он гонял козла не отвлекаясь на петушиные вопли откуда-то сверху.

За ними на почтительном расстоянии бегал хряк и возбужденно повизгивал - ему давно намекали, что молодой медведь может попросить назад ту дубовую рощу на берегу, которую старый дал ему попользоваться просто потому, что желудей не ел. Но в той же роще находилось любимое медвежье место для рыбалки, с которого хряк медвежонка выживал чисто из вредности. Теперь ему могли припомнить старые грешки и рощу отобрать совсем. И, судя по ситуации с козлом, на тигра надежды было мало.

Шпроты просто паниковали: с одной стороны, в речке они были большинством, с другой стороны, речка разделяла два леса и в случае чего, вся движуха шла по их головам, в не зависимости от их желания. Причем даже самые невменяемые шпроты понимали, что для любого берегового жителя они просто легкая закуска, а кто будет прислушиваться к мнению закуски.

Те временем енот, которому козел тоже попортил немало крови, из солидарности с бурундуком, да и пользуясь, честно говоря удобным моментом, лихо затер козлиные метки на ведущей к его логову тропе. С одной стороны это оправдывалось скотским поведением козла, с другой - даже ежу было понятно, что козлу сейчас ну очень сильно не до него. Тем более он тоже дружил с молодым медведем и тот его поведение молчаливо одобрял, что изрядно добавляло еноту смелости: тигр он далеко, а медведь - под боком, и в случае чего, ему только, как вот сейчас, лапу протянуть.

В кустах тихо радовался заяц - несмотря на недовольное повизгивание других зверей и предложение тигра нагадить медведю на порог он продолжал держать нейтралитет и, как показал пример козла, не зря. Теперь он мог спокойно пожевывать травку - перспектива разборок с разъяренным медведем, в отличии от всяких козлов и хряков, ему не светила. И это было, черт возьми, прекрасно.

Мятущийся дух

Мой первый муж и сам-то был ума небольшого, чего уж там. Но его доберман Цой был просто полоумный, у доберманов это сплошь и рядом. У них якобы тонкая душевная организация.

Вспоминается такой эпизод.

Приезжаем на дачу (я плюс все это кошмарное семейство плюс ненормальный доберман). Начало июня, холод лютый, дом нетоплен. Срочно что-то затапливается, все дрожат в куртках и, задраивши все двери, ждут, когда станет чуть потеплее. Доберман носится по участку, сбивая грудью все, что не прибито гвоздями.

Вдруг он начинает всем телом колотиться в дверь, жалобно подвывая. Свекровь идет открывать, на ходу причитая - бедная собака замерзла, хочет к нам. Бедная собака врывается, как ураган, опрокидывает пару стульев и делает по комнате несколько кругов, оскальзываясь на плиточном полу. После чего несется к двери и, не притормаживая, начинает биться в нее на этот раз изнутри. При этом плачет и воет. Свекровь невозмутимо встает и идет его выпускать, бедная собака хочет на волю, мурлычет она, снова запирая дверь. Снаружи доносится лязг опрокидываемых ведер и треск ломаемых кустов. Спустя две минуты в дверь опять начинают биться. Круг по комнате, вой у двери. Свекровь открывает и закрывает, не меняясь в лице.

Я наблюдаю этот праздник сатаны с остановившимся от ужаса взглядом, не надеясь постичь происходящее, наконец не выдерживаю и робко интересуюсь:

- Чего он хочет?

На что моя свекровь, давно постигшая все тайные движения доберманской души, мягко объясняет:

- Что тут непонятного? Он хочет бегать туда-сюда.

Охота на уток

Как-то летом довелось мне отдыхать в деревне, где познакомился я с колоритнейшим персонажем. Звали его дед Сергеич. Внешне эдакий обеспеченный сельский житель начала позапрошлого века, старый как дубовый пень, и такой же крепкий. Постоянно употреблял непонятные слова.

Дед этот вызывал у односельчан стойкое уважение, поскоку был танкистом, героем войны, механизатором от бога, и на удивление основательным мужиком. Но благодаря своей основательности постоянно вызывал подколки и насмешки. К примеру, однажды договорился он с соседом об организованно выпить, тока сказал в лесок ближайший пробежаться надо, дабы насест новый спроворить в курятник. Ждал сосед деда часа три, после чего забил на все, выпил всё в одного и с песнями пришел домой, от чего душевно и физически пострадал через посредство жены. А дед пришел домой тока ночью, найдя где-то абсолютно ровную жердину (два метра не то что без изгибов, но даже без сучков). Да еще и хвастался всем, какой у него евронасест таперича в курятнике. Ну волнует ли курей, есть ли на жердине изгиб? Хотя мы сейчас не об этом.

Короче решили мужики отдохнуть. То есть под предлогом «пострелять уток» слинять на целый день, попить водочки и поохотиться заодно. И вот дернул же их черт пригласить Сергеича. Приключения начались с момента приглашения, то есть за сутки. Во-первых, была раскритикована лодка, как плавсредство непригодное не то что к плаванию, но даже и на растопку. Охотники были посвящены, во что надо одеваться, во сколько ложиться спать, кто где будет в лодке сидеть, была распределена очередь гребли, и дед уже было собрался распределять и караулы, но, когда мужики серьезно спросили "А вот перед охотой жопу после сранья надо подтирать правой или левой рукой? Или может вообще газеткой?", дед на вопрос обиделся, гордо повернулся и удалился, бросив напоследок: "да и ружья у вас - баловство одно".

Утром, с трудом продирающие глаза охотники подошли к берегу, неся по полупустому рюкзачку и ружьишку, их ждал дед у своей здоровенной заново просмоленной плоскодонки. Началась загрузка, охотники просто запрыгнули в лодку и стали смотреть на деда, который укладывал в лодку вещи, совершенно необходимые для охоты. Здоровенный рюкзак, якорь, сделанный из сломанного плуга, шест, болотные сапоги, моток веревки (чтобы связывать пленных уток, не иначе), топор (наверное, чтобы было за что держаться, если лодка утонет), плащ-палатка (???), запасные весла, завернутые в непромокаемую ткань, короче если бы нас прямо так, в лодке закинуло на необитаемый остров, то Робинзон со своими пожитками, снятыми с разбитого корабля, тихо рыдал бы от зависти, глядя на нас. В итоге плоскодонка легла-таки пузом на дно, и пришлось ее сталкивать поглубже. Дед как заправский капитан командовал отплытием, я как впередсмотрящий глазел в темноту, потому что было очень рано, два охотника менялись на веслах и молча гребли. Дед грозно супил брови, в его бормотании явно проскальзывало что-то о "сухопутных моря не нюхавших", и чесслово, не хватало деду деревянной ноги и повязки на глазу!

Айвазовский с его непередаваемой техникой изображения морской волны и бури, конечно, мог бы нарисовать наше грандиозное плавание по речке-усыхайке в сторону озерца Заростун.

Наконец мы добрались, и собственно охота началась, охотники проделали какие-то хитрые манипуляции с подкрадыванием в камышах, ориентируясь на звук, взлетела небольшая стайка уток голов этак в 15, охотники дружно стрельнули, пара-тройка уток упала, все были рады... Тока дед глянул на результат, пробормотал "Баловство это все", и полез в рюкзак.

Первым делом из рюкзака появился спасательный круг с полустертой надписью «непотопляемый» то ли констатация факта, то ли названия места, откуда бил украден. Затем появились: здоровый кусок сала, булка хлеба, завернутая в ткань, а поверх ткани в полиэтилен, запасные штаны, походный набор для шитья, две пачки махорки, соль, спички, походный маленький примус "Шмель", кусок доски, полуметровая металлическая рогатка, две пачки дроби и пачка дымного пороха. Все взирали на это, разинув рот, и гадали, что же будет дальше.

А дальше дед запихнул все обратно в рюкзак, оставив только порох, дробь, рогатку, спички, кусок доски, и (заметно поколебавшись и подозрительно поглядев на охотников на предмет "не свистнут ли") спасательный круг. Потом он поднял то, что все приняли за запасные весла, и развернул ткань. Вот тут-то все ахренели настолько, что даже выматериться никто не догадался. Такое не в каждом музее увидишь. Кремневое ружье начала позапрошлого века, диаметр ствола с теннисный мячик, на стволе раструб, приклад весь украшен какой-то резьбой, и размером все это великолепие с нормальное такое полноформатное весло. Пака все таращились, дед сноровисто снаряжал антиквариат. На один заряд ушла вся пачка пороху и две пачки дроби. Рогатка была воткнута в специальную дырку в борту (потому что весило это чудовище с полдеда), доска подложена под фуфайку (как видно и отдача была соответствующая), и дед изготовился к стрельбе. На всю возню ушло наверное с полчаса. Но наконец-то дед дал команду "Поднимать стаю". Подплывание на звук повторилось. Охотники пугнули уток и заполошно стрельнули. Испугавшись выстрела, в воздух поднялась стая уток голов в 30.

И тут стрельнул дед. Я, конечно, не слыхал как стреляют корабельные орудия (это у которых в стволе ходить пешком можно), но подозреваю, что ненамного тише. Если бы я не оглох сразу, то уверен, еще минут 20 слышал бы гуляющее эхо. Отдачей деда просто смело со скамьи и унесло на корму, все видимое пространство заволокло дымом, нихрена видно не было. Стояла тишина, лодка медленно дрейфовала назад, все тихо сидели, кроме деда, который лежал, и думали о бренности бытия... Потом дед с кряхтением поднялся, завернул свою аркебузу в тряпку и принялся укладывать рогатку и доску в рюкзак. Налетевший ветерок рассеял дым, охотники в очередной раз, раззявив рты, глядели на результат дедовой охоты. Три четверти стаи лежало на воде, вдобавок повсюду плавали вылетевшие перья, короче создавалось впечатление, что уток там больше, чем воды. Дед, оглядев это безобразие, сказал "Эх правее надо было брать, полстаи ушло!".

В общем, собрали уток, И все поняли, что смысла задерживаться больше нет. Мужики наскоро выпили и понуро погребли домой. По дороге дед сноровисто увязывал уток в какую-то копну, получился пучок килограмм этак на 40, не считая того, что дед отдал охотникам (типа не зря же плавали). В целом все кончилось отлично, вот тока каждую третью утку есть было нельзя, потому что дроби в некоторых было заметно больше, чем мяса, впрочем на это как раз никто не обиделся, но деда больше с собой на охоту не звали. Как говорил дед «Не хотят в свои пехотные дела старого артиллериста допущать» и по-ленински вскидывал бровь.

Охота пуще жопы

Слыхал огромное количество историй про то, как уставшие от огородных воров дачники дабы изловить негодяев, рыли на участках ямы-ловушки, ставили всяческие капканы, петли и прочие охотничьи примочки. Последствия таких промыслов были, как правило печальными: либо ворюга калечился и хозяина садили за умышленное нанесение вреда здоровью, либо хозяин или кто-то из его родни сами по забывчивости или незнанке попадали в свои же силки.

Самым бескровным на моей памяти остался эпизод, когда дачники, отсидев пару ночей в засаде, таки изловили женщину-воровку, дождались утра, раздели и выпустили ее голую восвояси.

А вредителей не останавливали ни превентивные меры, ни оперативные: как лезли в чужие огороды, так и продолжают лезть.

Темной сентябрьской ночью тетка-маргиналка забралась на чужой участок, набрала в пакеты халявы и собралась было уже валить, как ей приспичило по большому. Она сняла свои лахи и, приседая, с размаху насадилась одним из своих технологических отверстий на поливочный водопроводный кран со снятым вентилем. От резкой боли воришка потеряла сознание, а когда очнулась, поняла, что слезть с железного кукана не представляется возможным. И вот в таком раскоряченном положении, воя от боли и периодически теряя сознание, тетка просидела до утра, пока кто-то из прохожих не засек сей окровавленный голожопый монумент в соседском огороде.

Вызвали 911, приехали мчсники, сначала поржали, затем отпилили трубу, от которой шел отводом кран, оставив с каждой стороны примерно по метру до тела потерпевшей, дождались "скорую" и уехали. Приехавшие медики тоже сначала поржали, затем вкололи ей обезболивающее, попытались уложить бедолагу на носилки, но как ее ни крутили, в карету тело проходить не хотело - мешала труба. Уже думали было ее затащить внутрь без носилок, прямо нанизанную на трубу, как добычу охотника, но в процесс погрузки вмешался более сообразительный водитель, который за пять минут отпилил трубу под самый кран. Поехали.

В больницу потерпевшую привезли за полчаса до окончания ночной смены. Травматологи и хирурги уже всадили по традиционному стакану спирта перед уходом домой, а тут такой подарок! Разумеется, никто не рванул помогать травмированному в жопу пациенту. Они для начала вволю поржали сами, затем позвонили на другие этажи, позвали коллег, те спустились в приемный покой, поржали вместе с травматологами. Эта шумная толпа в белых халатах дождалась следующей смены, поржала еще с ними. Все напоследок поснимали предмет своего циничного веселья на телефоны и наконец-то разбрелись, кто по домам, кто по рабочим местам.

Тогда только женщину, наконец, положили на хирургический стол. Какие с ней производили манипуляции по извлечению латунного страпона из кишки, под наркозом они происходили или под местной анестезией, не знаю, не специалист, но, практически уверен в одном: на чужое тетка больше не позарится никогда в жизни - жопа дороже!